Не стоит распыляться ради людей, которые не хотят видеть в тебе божество достойную личность (с)
Поговорим про Японию (и не только) 
?
1. «Мисо-суп» Рю Мураками
Нет, это не тот Мураками, который культовый Харуки, но, ИМХО, даже лучше. «Мисо-суп» — первая для меня книга Рю, но, как по мне, очень и очень стоящая. (А может, просто потому что почти идеально соответствует моим вкусам).
Первая половина книги читается истинно "на одном дыхании", мне даже было немного жаль, что автор раскрыл интригу на середине романа (я б еще потомила, вот правда). Конечно, во многом очарование "супа" и кроется в умело нагнетаемом саспенсе, который, как всегда, лучше и вкуснее самой разгадки. Но зато, начиная с "разгадки" роман меняет "интонацию", и то, что казалось чистым триллером теперь отдает отчетливым привкусом того, что обычно характеризуют понятием "психологический".
Да, так будет правильнее. Несмотря на проставленный жанр и налет «контркультурности», я бы назвала «Мисо-суп» именно психологическим триллером.
Итак, я рекомендую любителям "острых" ощущений, но ворнинг: насилие.
А под катом я напишу пространное, которое содержит спойлеры, а они точно не нужны, если вы планируете читать эту книгу.
Убийца — садовник
Итак...
Знаете, за что я полюбила «Мисо-суп» с первого взгляда и на всю жизнь? Это выдающаяся повесть о маньяке. Нет, серьезно. Конечно, нынешний образ мышления наших масс-медиа навязывают нам так называемый гламурный образ маньяка, родоначальником которого стал Ганнибал Лектер (нет, не тот, что в сериале, гораздо раньше).
Так вот, с появлением Лектера ушло в небытие целое поколение маньяков безумных, бессмысленных и беспощадных. (Бай-бай, Норман Бейтс). Шизанутых психопатов, ведомых чистым, неиспорченным философией инстинктом убийства. Пришла эра маньяка харизматичного, интеллектуального и интеллигентного.
И вместе с тем, не страшного. Ну, кому как, конечно, но лично я не наблюдаю в Лектере той "темноты", которая призвана пугать своей иррациональностью. Ганнибал, скорее, социопат, поднявшийся над обществом и отринувший его законы вследствие тотального ощущения собственного превосходства. Он просто решил, в какой-то момент, что общественные табу чересчур примитивны для его возвышенной натуры, они для быдла-с.
Потому что Лектер — не псих. Он логичен и последователен. А это уже не то. Увы.
Поэтому «Мисо-суп» читался мной прямо со слезами ностальгии на глазах. Абсолютно шикарный портрет психопата-убийцы. Серьезно. Просто бездонные глубины больной, искореженной психики, обладающей полной иррациональностью. Именно эта иррациональность происходящего — самое вкусное в романе. Если в первой части Мураками делает ставку на интригу, то вторая — это уже именно путеводитель по обрывкам мозговых связей больного человека.
Несмотря на то, что сам сюжет подается нам глазами ГГ, безумие, сквозящее во всем, что касается темной натуры "Фрэнка" — ощущается превосходно.
Сюжет: главный герой, МЧ по имени Кенжи — занимается тем, что знакомит туристов с особенностями ночной жизни Токио. Гид по всякой злачине, короче. И вот однажды у него появляется странный клиент.
И вот как раз Фрэнк — страшный. Нидайбох. Он непредсказуем, он безумнее мартовского зайца и в тысячу раз опаснее. И он буквально пахнет насилием. И вместе с тем, мы можем заглянуть в его голову. В которой, точно дохлые рыбы в аквариуме, беспорядочно болтаются мысли, теряясь в темной, вонючей воде, в которую превратился разум Фрэнка. Брр.
В общем итоге, я очень довольна. Эта книга погладила все мои "маньячные" кинки
.
2. «Страх и трепет» Амели Нотомб
Это, по-моему, уже все прочитали. Ну вот и на моем горизонте тоже появился кенийский лыжник. Вообще, чтения там минут на пятьдесят, не больше, и эта книга — явно не худшее, на что можно потратить час-полтора перед сном.
читать дальше
Если авторприврала преувеличила не больше чем процентов на 50% — я всегда буду смотреть на японцев со смесью жалости и удивления. Ну и чуточку с ужасом.
Они не такие, как мы (с).
Нет, ну поймите меня правильно, я наслышана, о, скажем так, специфическом мировоззрении жителей СВС, но если описанное Нотомб правда, и если действительно все так выглядит, то... В Японию я, пожалуй, не хочу.
Лучше вы к нам (тм). Хотя... нет, тоже лучше не надо.
Замута проста, как двери: героиня-европейка устраивается на работу в японскую компанию, и что из этого получается. С элементами автобиографии. То бишь, как я поняла, это автор именно что о своем личном опыте пишет.
Написано, конечно, очень живо, несмотря на некоторое стремление Нотомб выставить себя в выгодном свете (нет, ну я не в курсе. может, она и правда такая), но местами очень заметно противопоставление в духе «ну, мы-то, белые люди, тоже не лыком шиты». Плюс некая затаенная, но местами угадываемая ирония (опять же в духе представителя господствующей расы).
Впрочем, это либо мои глюки, либо на это можно не обращать внимания: мэрисьюшности как таковой там нет, скорее, именно некая затаенная гордость за белую расу
Повествование, повторюсь, действительно не лишенное остроумия, едкости, наблюдательности и умения рисовать (пусть и несколько гротескные) выпуклые образы героев книги.
Ну и чтобы не быть голословной, зацитирую один из самых, пожалуй, впечатляющих кусков, который, в принципе, дает полное представление об идее (да и сюжете отчасти) «Страх и трепет»:
очень много букаф«Японки в массе своей не отличаются красотой. Но уж если вам встретится японская красавица, то держитесь!
Прекрасное всегда волнует. Но от японской красавицы дух захватывает вдвойне. Эта молочная белизна лица, эти пленительные глаза, прелестный носик с изящными тонкими крыльями, четко обрисованные губы, особая нежность черт затмят любое самое красивое лицо.
Плюс изысканные манеры, которые превращают японку в произведение искусства, недоступное человеческому разумению.
Наконец, или прежде всего, эта красота волнует потому, что сумела противостоять всем видам корсетов, физических и моральных, непрестанному принуждению и подавлению, абсурдным запретам, удушающим догмам, отчаянию, садизму, бесконечным унижениям, явным и неявным. Такая красота — чудо героизма.
Только не подумайте, что японка — жертва. Ничего подобного. Среди женщин нашей планеты она отнюдь не самая обездоленная. Как я сама убедилась, она даже обладает немалой властью.
Но уж если мы восхищаемся японкой, то в первую очередь должны восхищаться тем, что она еще не покончила с собой. С самого раннего детства в японке убивают все, что в ней есть лучшего. С утра до вечера ей вдалбливают наиглавнейшие жизненные истины: «Если к двадцати пяти годам ты не выйдешь замуж, то покроешь себя позором; если ты смеешься, тебе не стать изысканной женщиной; если твое лицо выражает какие-либо чувства, значит, ты вульгарна; если признаешься, что у тебя растет хотя бы один волосок на теле, ты непристойна; если молодой человек поцелует тебя в щеку на людях, значит, ты шлюха; если ешь с удовольствием, ты свинья; если спишь с удовольствием, ты корова» и т. д.
Эти заповеди могут показаться смешными, но здесь их воспринимают слишком серьезно. В конечном счете, с помощью этих нелепейших догм японке внушают, что ей нечего надеяться в жизни на что-то хорошее. Не надейся испытать хоть раз наслаждение, потому что это уронит твое достоинство. Не надейся влюбиться, потому что сама не заслуживаешь того, чтобы в тебя влюблялись: если даже кто-то тебя и полюбит, то в действительности он полюбит не тебя, а ту женщину, какой ты кажешься. Не надейся получить что-либо от жизни, она будет только все отнимать у тебя. Не надейся даже на обыкновенный покой, потому что не имеешь права на отдохновение.
Зато можешь надеяться, что найдешь себе работу. Поскольку ты женщина, у тебя немного шансов сделать карьеру, но у тебя есть надежда всю жизнь верно прослужить своему предприятию. Если будешь работать, сможешь накопить денег, которые не принесут тебе никакой радости. Но они пригодятся тебе в случае замужества — ведь ты же не так глупа, чтобы поверить, что кто-то захочет тебя только за твою красоту.
Можешь также надеяться дожить до унылой старости и не познать бесчестья, которое хуже смерти.
Это все, на что ты имеешь право надеяться.
Дальше я перечислю твои бесконечные обязанности. Ты должна быть безупречна во всем — хотя бы потому, что это дается проще всего. Безупречность ради безупречности, которая не тешит гордости и не доставляет радости.
Нет, мне никогда не перечислить все твои обязанности, потому что каждая минута твоей жизни подчинена суровому долгу. Даже если ты удаляешься в туалет, чтобы опорожнить мочевой пузырь, ты должна следить, чтобы никто не услышал журчания твоего ручейка, и ради этого вынуждена без конца спускать воду.
Я специально привела этот пример, чтобы ты задумалась: если даже самые интимные отправления твоего организма подчинены строгому диктату, от скольких же запретов ты страдаешь в более важные моменты жизни?
Ты проголодалась? Но тебе дозволено лишь едва прикасаться к пище, потому что ты обязана быть тонкой, как тростинка. Однако не надейся, что на улице будут с восхищением смотреть тебе вслед — никто даже не оглянется на тебя. Ты должна оставаться стройной только потому, что толстеть — стыдно.
Быть красивой — твой святой долг. Если тебе это удастся, твоя красота не принесет тебе никакого удовлетворения — разве что комплименты западных мужчин, которые славятся в Японии своим плохим вкусом. Если ты любуешься собою в зеркале, то не ради удовольствия, а из страха утратить свою красоту. Даже если ты красавица, тебе будет трудно преуспеть, а если ты не красавица, то тебе ничего не добиться в жизни.
Твой долг — выйти замуж, предпочтительно до двадцати пяти лет, пока не перезреешь. Не надейся, что муж одарит тебя любовью, если только это не какой-нибудь чокнутый, но что за радость — быть любимой чокнутым? Однако любит он тебя или нет — ты все равно об этом никогда не узнаешь. В два часа ночи усталый и зачастую пьяный мужчина будет заваливаться в супружескую постель, а в шесть утра уходить из дома, не сказав тебе на прощание ни единого слова.
Твой долг — рожать детей, которых ты будешь баловать, как маленьких божков, пока им не исполнится три года, а затем ты изгонишь их из рая, чтобы подвергнуть бесконечной муштре, и эта казарменная жизнь будет длиться для них с трех до восемнадцати лет и после двадцати пяти лет — до самой смерти. Ты обязана производить на свет детей, которые станут тем несчастнее, чем счастливее были для них первые три года жизни.
Тебе все это кажется ужасным? Не ты первая, кто так думает. Твои юные соотечественницы пришли к такому выводу еще в 1960 году. И как видишь, с тех пор ничего не изменилось. Многие твои ровесницы пытались бунтовать. Возможно, и ты попытаешься возмутиться в возрасте от восемнадцати до двадцати пяти лет — это будут самые свободные годы в твоей жизни.
Но когда тебе стукнет двадцать пять, ты опомнишься: ведь ты все еще не замужем, а это стыдно. Эксцентричные наряды ты сменишь на аккуратненький костюмчик, белые колготки и узенькие лодочки, а свою роскошную шевелюру обрежешь ради банальной укладки и будешь до смерти рада, если хоть кто-то, муж или начальник, еще захочет тебя.
Если случится маловероятное и на тебе женятся по любви, ты будешь еще более несчастна и обречешь своего мужа на страдания. Скорее всего, ты выйдешь за него без любви и будешь с полным равнодушием наблюдать, как рушатся его мечты, которые он лелеял до женитьбы. Быть может, из него не вышибли надежду, что он встретит женщину, которая полюбит его. Но очень скоро он убедится, что ты его не любишь. Да и как ты можешь кого-то любить, если твое сердце сковано всевозможными догмами и запретами, которые в тебя вбивали с раннего детства? Если ты вдруг кого и полюбишь — значит, тебя плохо воспитали. В первые дни после свадьбы ты будешь старательно притворяться. И тут тебе нужно отдать должное — ни одна женщина в мире не умеет столь искусно притворяться, как ты.
Твой долг — жертвовать собой ради других. Но не надейся, что твое самопожертвование принесет кому-то счастье. Ничего подобного. Просто твоим близким не придется краснеть за тебя. У тебя нет никаких шансов стать счастливой или осчастливить другого человека.
Если же тебе удастся избежать предписанной тебе судьбы, не спеши радоваться: лучше сделай вывод, что совершила ошибку. Впрочем, ты довольно скоро поймешь, что твоя победа слишком обманчива и недолговечна. И не вздумай наслаждаться недолгим счастьем: подобную нерасчетливость оставь западным людям. Мгновение — это ничто, твоя жизнь — тоже ничто. Любой временной промежуток меньше десяти тысяч лет — ничто.
Если сможешь смириться с этим, никто не будет думать, что ты глупее мужчины. Ты просто блистательна, это сразу бросается в глаза, в том числе и тем, кто тебя унижает. Но может ли это служить утешением? Если бы тебя хоть считали менее умной и способной, чем мужчина, твой ад был бы оправдан. В этом случае ты смогла бы вырваться из него, если бы сумела по законам логики доказать превосходство своего ума. Однако тебя признают равной, и даже более достойной, а потому твой ад абсурден, и тебе из него не вырваться никогда.
Хотя есть один выход. Один-единственный, чтобы вырваться из ада, которым является твоя жизнь. И ты имеешь полное право им воспользоваться, если по глупости еще не приняла христианства. У тебя есть право покончить с собой. Известно, что в Японии это считается высочайшей доблестью. Только не надейся обрести после этого благостный рай, который обещают западные утешители. Там, по ту сторону, тоже нет ничего хорошего. Поэтому радуйся тому, что заслужишь посмертную славу. Если ты убьешь себя, она будет величественно-прекрасной, и твои близкие будут гордиться тобой. И в семейном склепе тебе выделят самое почетное место, о чем только и мечтает каждый смертный.
Ты можешь и не убивать себя. Но тогда, рано или поздно, ты все равно не выдержишь и тебе не миновать самого страшного — бесчестья, потому что ты непременно заведешь любовника или предашься обжорству или лени — кто знает, что тебя ждет? Ведь нам слишком хорошо известно, что люди вообще, а женщины в частности, сколько бы ни держали себя в ежовых рукавицах, в конце концов неизбежно уступают какой-нибудь из этих слабостей, связанных с плотскими удовольствиями. Если мы и пренебрегаем ими, то отнюдь не из пуританства: оно вовсе не является у нас навязчивой идеей, как у американцев.
На самом деле плотских наслаждений мы избегаем, чтобы не потеть. Нет ничего более постыдного, чем пот. Если ты с аппетитом ешь обжигающе горячую лапшу, если предаешься неистовому сексу, если зимой дремлешь у печки, то непременно вспотеешь. И все увидят, как ты вульгарна.
Ни минуты не сомневайся, если тебе предстоит сделать выбор: покончить с собой или вспотеть. Пролить свою кровь — это так же прекрасно, как потеть — отвратительно. Если ты убьешь себя, ты уже никогда не вспотеешь, и все твои тревоги уйдут в вечность.»
Честно, я не японка, но, видимо, все же что-то есть, если верить семейной легенде. Потому что мне сразу захотелось убить себя, как только я представила себе такую жизнь.
Ну, время говорить банальности, но порой да, смерть — не самое худшее, что может произойти с человеком. Хотя я по-прежнему верю, что все зависит от него самого.
Этот фатализм действительно присущ этой нации. Им пронизан "Не отпускай меня" Исигуро. Его отголоски ощущаются в книгах Судзуки (особенно в «Прогулке богов», во «Влюбленной в Париж» Юмико Секи. Да много примеров, на самом деле.
Нам их никогда не понять, мне кажется. Мы можем только удивляться.
?1. «Мисо-суп» Рю Мураками
Нет, это не тот Мураками, который культовый Харуки, но, ИМХО, даже лучше. «Мисо-суп» — первая для меня книга Рю, но, как по мне, очень и очень стоящая. (А может, просто потому что почти идеально соответствует моим вкусам).
Первая половина книги читается истинно "на одном дыхании", мне даже было немного жаль, что автор раскрыл интригу на середине романа (я б еще потомила, вот правда). Конечно, во многом очарование "супа" и кроется в умело нагнетаемом саспенсе, который, как всегда, лучше и вкуснее самой разгадки. Но зато, начиная с "разгадки" роман меняет "интонацию", и то, что казалось чистым триллером теперь отдает отчетливым привкусом того, что обычно характеризуют понятием "психологический".
Да, так будет правильнее. Несмотря на проставленный жанр и налет «контркультурности», я бы назвала «Мисо-суп» именно психологическим триллером.
Итак, я рекомендую любителям "острых" ощущений, но ворнинг: насилие.
А под катом я напишу пространное, которое содержит спойлеры, а они точно не нужны, если вы планируете читать эту книгу.
Убийца — садовник
Итак...
Знаете, за что я полюбила «Мисо-суп» с первого взгляда и на всю жизнь? Это выдающаяся повесть о маньяке. Нет, серьезно. Конечно, нынешний образ мышления наших масс-медиа навязывают нам так называемый гламурный образ маньяка, родоначальником которого стал Ганнибал Лектер (нет, не тот, что в сериале, гораздо раньше).
Так вот, с появлением Лектера ушло в небытие целое поколение маньяков безумных, бессмысленных и беспощадных. (Бай-бай, Норман Бейтс). Шизанутых психопатов, ведомых чистым, неиспорченным философией инстинктом убийства. Пришла эра маньяка харизматичного, интеллектуального и интеллигентного.
И вместе с тем, не страшного. Ну, кому как, конечно, но лично я не наблюдаю в Лектере той "темноты", которая призвана пугать своей иррациональностью. Ганнибал, скорее, социопат, поднявшийся над обществом и отринувший его законы вследствие тотального ощущения собственного превосходства. Он просто решил, в какой-то момент, что общественные табу чересчур примитивны для его возвышенной натуры, они для быдла-с.
Потому что Лектер — не псих. Он логичен и последователен. А это уже не то. Увы.
Поэтому «Мисо-суп» читался мной прямо со слезами ностальгии на глазах. Абсолютно шикарный портрет психопата-убийцы. Серьезно. Просто бездонные глубины больной, искореженной психики, обладающей полной иррациональностью. Именно эта иррациональность происходящего — самое вкусное в романе. Если в первой части Мураками делает ставку на интригу, то вторая — это уже именно путеводитель по обрывкам мозговых связей больного человека.
Несмотря на то, что сам сюжет подается нам глазами ГГ, безумие, сквозящее во всем, что касается темной натуры "Фрэнка" — ощущается превосходно.
Сюжет: главный герой, МЧ по имени Кенжи — занимается тем, что знакомит туристов с особенностями ночной жизни Токио. Гид по всякой злачине, короче. И вот однажды у него появляется странный клиент.
И вот как раз Фрэнк — страшный. Нидайбох. Он непредсказуем, он безумнее мартовского зайца и в тысячу раз опаснее. И он буквально пахнет насилием. И вместе с тем, мы можем заглянуть в его голову. В которой, точно дохлые рыбы в аквариуме, беспорядочно болтаются мысли, теряясь в темной, вонючей воде, в которую превратился разум Фрэнка. Брр.
В общем итоге, я очень довольна. Эта книга погладила все мои "маньячные" кинки
.2. «Страх и трепет» Амели Нотомб
Это, по-моему, уже все прочитали. Ну вот и на моем горизонте тоже появился кенийский лыжник. Вообще, чтения там минут на пятьдесят, не больше, и эта книга — явно не худшее, на что можно потратить час-полтора перед сном.
читать дальше
Если автор
Они не такие, как мы (с).
Нет, ну поймите меня правильно, я наслышана, о, скажем так, специфическом мировоззрении жителей СВС, но если описанное Нотомб правда, и если действительно все так выглядит, то... В Японию я, пожалуй, не хочу.
Лучше вы к нам (тм). Хотя... нет, тоже лучше не надо.
Замута проста, как двери: героиня-европейка устраивается на работу в японскую компанию, и что из этого получается. С элементами автобиографии. То бишь, как я поняла, это автор именно что о своем личном опыте пишет.
Написано, конечно, очень живо, несмотря на некоторое стремление Нотомб выставить себя в выгодном свете (нет, ну я не в курсе. может, она и правда такая), но местами очень заметно противопоставление в духе «ну, мы-то, белые люди, тоже не лыком шиты». Плюс некая затаенная, но местами угадываемая ирония (опять же в духе представителя господствующей расы).
Впрочем, это либо мои глюки, либо на это можно не обращать внимания: мэрисьюшности как таковой там нет, скорее, именно некая затаенная гордость за белую расу
Повествование, повторюсь, действительно не лишенное остроумия, едкости, наблюдательности и умения рисовать (пусть и несколько гротескные) выпуклые образы героев книги.
Ну и чтобы не быть голословной, зацитирую один из самых, пожалуй, впечатляющих кусков, который, в принципе, дает полное представление об идее (да и сюжете отчасти) «Страх и трепет»:
очень много букаф«Японки в массе своей не отличаются красотой. Но уж если вам встретится японская красавица, то держитесь!
Прекрасное всегда волнует. Но от японской красавицы дух захватывает вдвойне. Эта молочная белизна лица, эти пленительные глаза, прелестный носик с изящными тонкими крыльями, четко обрисованные губы, особая нежность черт затмят любое самое красивое лицо.
Плюс изысканные манеры, которые превращают японку в произведение искусства, недоступное человеческому разумению.
Наконец, или прежде всего, эта красота волнует потому, что сумела противостоять всем видам корсетов, физических и моральных, непрестанному принуждению и подавлению, абсурдным запретам, удушающим догмам, отчаянию, садизму, бесконечным унижениям, явным и неявным. Такая красота — чудо героизма.
Только не подумайте, что японка — жертва. Ничего подобного. Среди женщин нашей планеты она отнюдь не самая обездоленная. Как я сама убедилась, она даже обладает немалой властью.
Но уж если мы восхищаемся японкой, то в первую очередь должны восхищаться тем, что она еще не покончила с собой. С самого раннего детства в японке убивают все, что в ней есть лучшего. С утра до вечера ей вдалбливают наиглавнейшие жизненные истины: «Если к двадцати пяти годам ты не выйдешь замуж, то покроешь себя позором; если ты смеешься, тебе не стать изысканной женщиной; если твое лицо выражает какие-либо чувства, значит, ты вульгарна; если признаешься, что у тебя растет хотя бы один волосок на теле, ты непристойна; если молодой человек поцелует тебя в щеку на людях, значит, ты шлюха; если ешь с удовольствием, ты свинья; если спишь с удовольствием, ты корова» и т. д.
Эти заповеди могут показаться смешными, но здесь их воспринимают слишком серьезно. В конечном счете, с помощью этих нелепейших догм японке внушают, что ей нечего надеяться в жизни на что-то хорошее. Не надейся испытать хоть раз наслаждение, потому что это уронит твое достоинство. Не надейся влюбиться, потому что сама не заслуживаешь того, чтобы в тебя влюблялись: если даже кто-то тебя и полюбит, то в действительности он полюбит не тебя, а ту женщину, какой ты кажешься. Не надейся получить что-либо от жизни, она будет только все отнимать у тебя. Не надейся даже на обыкновенный покой, потому что не имеешь права на отдохновение.
Зато можешь надеяться, что найдешь себе работу. Поскольку ты женщина, у тебя немного шансов сделать карьеру, но у тебя есть надежда всю жизнь верно прослужить своему предприятию. Если будешь работать, сможешь накопить денег, которые не принесут тебе никакой радости. Но они пригодятся тебе в случае замужества — ведь ты же не так глупа, чтобы поверить, что кто-то захочет тебя только за твою красоту.
Можешь также надеяться дожить до унылой старости и не познать бесчестья, которое хуже смерти.
Это все, на что ты имеешь право надеяться.
Дальше я перечислю твои бесконечные обязанности. Ты должна быть безупречна во всем — хотя бы потому, что это дается проще всего. Безупречность ради безупречности, которая не тешит гордости и не доставляет радости.
Нет, мне никогда не перечислить все твои обязанности, потому что каждая минута твоей жизни подчинена суровому долгу. Даже если ты удаляешься в туалет, чтобы опорожнить мочевой пузырь, ты должна следить, чтобы никто не услышал журчания твоего ручейка, и ради этого вынуждена без конца спускать воду.
Я специально привела этот пример, чтобы ты задумалась: если даже самые интимные отправления твоего организма подчинены строгому диктату, от скольких же запретов ты страдаешь в более важные моменты жизни?
Ты проголодалась? Но тебе дозволено лишь едва прикасаться к пище, потому что ты обязана быть тонкой, как тростинка. Однако не надейся, что на улице будут с восхищением смотреть тебе вслед — никто даже не оглянется на тебя. Ты должна оставаться стройной только потому, что толстеть — стыдно.
Быть красивой — твой святой долг. Если тебе это удастся, твоя красота не принесет тебе никакого удовлетворения — разве что комплименты западных мужчин, которые славятся в Японии своим плохим вкусом. Если ты любуешься собою в зеркале, то не ради удовольствия, а из страха утратить свою красоту. Даже если ты красавица, тебе будет трудно преуспеть, а если ты не красавица, то тебе ничего не добиться в жизни.
Твой долг — выйти замуж, предпочтительно до двадцати пяти лет, пока не перезреешь. Не надейся, что муж одарит тебя любовью, если только это не какой-нибудь чокнутый, но что за радость — быть любимой чокнутым? Однако любит он тебя или нет — ты все равно об этом никогда не узнаешь. В два часа ночи усталый и зачастую пьяный мужчина будет заваливаться в супружескую постель, а в шесть утра уходить из дома, не сказав тебе на прощание ни единого слова.
Твой долг — рожать детей, которых ты будешь баловать, как маленьких божков, пока им не исполнится три года, а затем ты изгонишь их из рая, чтобы подвергнуть бесконечной муштре, и эта казарменная жизнь будет длиться для них с трех до восемнадцати лет и после двадцати пяти лет — до самой смерти. Ты обязана производить на свет детей, которые станут тем несчастнее, чем счастливее были для них первые три года жизни.
Тебе все это кажется ужасным? Не ты первая, кто так думает. Твои юные соотечественницы пришли к такому выводу еще в 1960 году. И как видишь, с тех пор ничего не изменилось. Многие твои ровесницы пытались бунтовать. Возможно, и ты попытаешься возмутиться в возрасте от восемнадцати до двадцати пяти лет — это будут самые свободные годы в твоей жизни.
Но когда тебе стукнет двадцать пять, ты опомнишься: ведь ты все еще не замужем, а это стыдно. Эксцентричные наряды ты сменишь на аккуратненький костюмчик, белые колготки и узенькие лодочки, а свою роскошную шевелюру обрежешь ради банальной укладки и будешь до смерти рада, если хоть кто-то, муж или начальник, еще захочет тебя.
Если случится маловероятное и на тебе женятся по любви, ты будешь еще более несчастна и обречешь своего мужа на страдания. Скорее всего, ты выйдешь за него без любви и будешь с полным равнодушием наблюдать, как рушатся его мечты, которые он лелеял до женитьбы. Быть может, из него не вышибли надежду, что он встретит женщину, которая полюбит его. Но очень скоро он убедится, что ты его не любишь. Да и как ты можешь кого-то любить, если твое сердце сковано всевозможными догмами и запретами, которые в тебя вбивали с раннего детства? Если ты вдруг кого и полюбишь — значит, тебя плохо воспитали. В первые дни после свадьбы ты будешь старательно притворяться. И тут тебе нужно отдать должное — ни одна женщина в мире не умеет столь искусно притворяться, как ты.
Твой долг — жертвовать собой ради других. Но не надейся, что твое самопожертвование принесет кому-то счастье. Ничего подобного. Просто твоим близким не придется краснеть за тебя. У тебя нет никаких шансов стать счастливой или осчастливить другого человека.
Если же тебе удастся избежать предписанной тебе судьбы, не спеши радоваться: лучше сделай вывод, что совершила ошибку. Впрочем, ты довольно скоро поймешь, что твоя победа слишком обманчива и недолговечна. И не вздумай наслаждаться недолгим счастьем: подобную нерасчетливость оставь западным людям. Мгновение — это ничто, твоя жизнь — тоже ничто. Любой временной промежуток меньше десяти тысяч лет — ничто.
Если сможешь смириться с этим, никто не будет думать, что ты глупее мужчины. Ты просто блистательна, это сразу бросается в глаза, в том числе и тем, кто тебя унижает. Но может ли это служить утешением? Если бы тебя хоть считали менее умной и способной, чем мужчина, твой ад был бы оправдан. В этом случае ты смогла бы вырваться из него, если бы сумела по законам логики доказать превосходство своего ума. Однако тебя признают равной, и даже более достойной, а потому твой ад абсурден, и тебе из него не вырваться никогда.
Хотя есть один выход. Один-единственный, чтобы вырваться из ада, которым является твоя жизнь. И ты имеешь полное право им воспользоваться, если по глупости еще не приняла христианства. У тебя есть право покончить с собой. Известно, что в Японии это считается высочайшей доблестью. Только не надейся обрести после этого благостный рай, который обещают западные утешители. Там, по ту сторону, тоже нет ничего хорошего. Поэтому радуйся тому, что заслужишь посмертную славу. Если ты убьешь себя, она будет величественно-прекрасной, и твои близкие будут гордиться тобой. И в семейном склепе тебе выделят самое почетное место, о чем только и мечтает каждый смертный.
Ты можешь и не убивать себя. Но тогда, рано или поздно, ты все равно не выдержишь и тебе не миновать самого страшного — бесчестья, потому что ты непременно заведешь любовника или предашься обжорству или лени — кто знает, что тебя ждет? Ведь нам слишком хорошо известно, что люди вообще, а женщины в частности, сколько бы ни держали себя в ежовых рукавицах, в конце концов неизбежно уступают какой-нибудь из этих слабостей, связанных с плотскими удовольствиями. Если мы и пренебрегаем ими, то отнюдь не из пуританства: оно вовсе не является у нас навязчивой идеей, как у американцев.
На самом деле плотских наслаждений мы избегаем, чтобы не потеть. Нет ничего более постыдного, чем пот. Если ты с аппетитом ешь обжигающе горячую лапшу, если предаешься неистовому сексу, если зимой дремлешь у печки, то непременно вспотеешь. И все увидят, как ты вульгарна.
Ни минуты не сомневайся, если тебе предстоит сделать выбор: покончить с собой или вспотеть. Пролить свою кровь — это так же прекрасно, как потеть — отвратительно. Если ты убьешь себя, ты уже никогда не вспотеешь, и все твои тревоги уйдут в вечность.»
Честно, я не японка, но, видимо, все же что-то есть, если верить семейной легенде. Потому что мне сразу захотелось убить себя, как только я представила себе такую жизнь.
Ну, время говорить банальности, но порой да, смерть — не самое худшее, что может произойти с человеком. Хотя я по-прежнему верю, что все зависит от него самого.
Этот фатализм действительно присущ этой нации. Им пронизан "Не отпускай меня" Исигуро. Его отголоски ощущаются в книгах Судзуки (особенно в «Прогулке богов», во «Влюбленной в Париж» Юмико Секи. Да много примеров, на самом деле.
Нам их никогда не понять, мне кажется. Мы можем только удивляться.
@темы: книги, любимое, я, Амели Нотомб, размышления, впечатления, Рю Мураками, Мисо-суп, Страх и трепет
-
-
14.08.2013 в 23:21ты что-то помимо читала?)
-
-
15.08.2013 в 00:45божестводостойную личность (с)-
-
15.08.2013 в 00:53а так у нее много книжек про детство дочери дипломата: Япония, Китай, Америка и всякие притчевые штуки)